284 Просмотров
При всех существующих сегодня бюджетных ограничениях государство финансирует федеральную целевую программу «Развитие внутреннего и въездного туризма в РФ на 2011-2018 годы» в объеме 4-5 млрд рублей в год.
Справка
Инструментов развития инфраструктуры внутреннего туризма в России несколько. С 2007 года в стране началось создание девяти туристско-рекреационных зон в рамках ФЗ «Об особых экономических зонах»; от реализации двух зон впоследствии отказались по причине слабого интереса частных инвесторов.
В 2011 году государство «включило» параллельный механизм поддержки туристической отрасли — ФЦП «Развитие внутреннего и въездного туризма в РФ на 2011-2018 годы», которая делает акцент на развитие туристических кластеров. Заказчиком-координатором программы от лица государства выступает Федеральное агентство по туризму (Ростуризм).
В масштабах страны 4-5 млрд рублей в год — это небольшая сумма. Как и насколько эффективно тратятся эти деньги и какого результата предполагается достичь? Беседу ведёт Вера Колерова с заместителем руководителя Федерального агентства по туризму Николаем Королёвым.
— В России пятый год действует федеральная целевая программа развития туризма, рассчитанная до 2018 года. Каковы промежуточные итоги?
— Программа состояла из двух этапов. Первый, начавшийся в 2011‑м, предполагал пилотное внедрение. Мы отбирали наиболее перспективные регионы и в рамках программы финансировали там пилотные проекты. Средства выделялись исключительно на основе софинансирования. Субъект Российской Федерации мог принять участие в программе и получить федеральную поддержку только при условии, если привлечет на каждый рубль федеральных денег около трех рублей из внебюджетных источников.
В 2014–2015 годах начался второй этап: мы стали тиражировать успешный опыт пилотных проектов на бóльшую часть субъектов Федерации. Тогда в рамках концепции федеральной целевой программы были определены наиболее крупные туристические дестинации, где должен был развиваться туризм. Это прежде всего Золотое кольцо, Северное ожерелье на северо-западе, Большая Волга, Алтай, Дальний Восток, Краснодарский край.
На первом этапе пилотного внедрения планировалось, что участвовать в программе будут шесть регионов. Сейчас таковых уже 37.
Что показал опыт пилотных проектов?
— Не могу сказать, что весь полученный опыт годится для тиражирования. Тем более что были и неудачи: некоторые региональные власти не смогли выполнить свои обязательства перед Федеральным агентством по туризму по привлечению софинансирования из внебюджетных источников. Были субъекты РФ, которые вышли из программы, — например, Калужская область. Ряд проектов в процессе реализации столкнулся с трудностями. Так, в Ростовской области пилотный автотуристический кластер «Всплеск» реализовали лишь частично, а затем от проекта отказались. Проекты в Ярославской области пришлось поменять. Так что в программу вносились изменения. Но это нормальный процесс.
— Какие из создаваемых туристических кластеров можно назвать успешными?
— Это проекты в Алтайском крае (Белокуриха), Рязанской, Тверской областях. А также в Амурской области, где проект кластера находится в высокой степени готовности. Хорошо идут дела в Оренбургской области с кластером «Соленые озера». У некоторых новых объектов великолепные перспективы видны уже на старте — как в проекте, к которому приступает в этом году Хабаровский край. Как видите, географический охват у ФЦП получается большой, и она распространяется на очень интересные с точки зрения развития внутреннего туризма территории.
— В прошлом году правительство РФ очень сильно урезало бюджет программы. Не означает ли это, что там ее рассматривают как малоэффективную?
— Первоначально на реализацию программы планировались действительно значительные средства. Общий объем финансирования программы был около 320 миллиардов рублей, из них привлеченных средств — более 200 миллиардов. На самом деле бюджетные процессы всегда связаны не только с тем, что мы хотим получить и что может выделить бюджет. Финансово-экономический блок правительства посчитал, что на этапе пилотного внедрения проектов достаточно меньшего объема средств. В дальнейшем, на этапе тиражирования опыта, предполагалось выделить дополнительное финансирование. Однако этого не произошло. По факту вместо примерно сотни миллиардов рублей из бюджета мы имеем около 29: программа сокращена почти в пять раз. Возможно, имелись какие-то вопросы, связанные с первым этапом реализации программы, и из-за этого было сокращено финансирование.
Но хочу подчеркнуть, что это совершенно не связано с неготовностью регионов к реализации инвестиционных проектов. Сейчас, на этапе тиражирования успешного опыта «пилотов», в программе задействовано 37 проектов, а заявок, которые рассматривал Координационный комитет, было 72. Участвовать в программе могли бы все, но часть мы были вынуждены отклонить, потому что под них у нас нет финансирования. Если бы не было успешных примеров развития туристических кластеров, то не было бы и стольких желающих.
— То есть частные инвесторы готовы вкладываться в развитие туристической инфраструктуры?
— Да. Если на начальном этапе случалось, что частный инвестор был не готов выполнять свою часть обязательств по финансированию проекта в полном объеме, то сейчас мы видим, что подход стал гораздо серьезнее. 72 заявленных проекта — это не только благие намерения, под них у бизнеса есть деньги. Чтобы реализовать все, а не только 37, потребуется дополнительно 30 миллиардов рублей из федерального бюджета, но это привлечет в программу около 80 миллиардов из внебюджетных источников.
— В чем разница между механизмами поддержки в рамках ФЦП и программы развития туристско-рекреационных зон, создаваемых с 2007 года в соответствии с ФЗ «Об особых экономических зонах»?
— Это два инструмента поддержки, которые не пересекаются — в том числе территориально. Понятно, что не должно быть перекрестного финансирования. Иначе найдутся самые хитрые, которые скажут: «Вы финансируйте нам инфраструктуру в рамках ОЭЗ, а вы стройте еще дорогу рядом в рамках развития кластера».
Туристско-рекреационные зоны — это определенные территории со льготным налоговым режимом, где создаются инфраструктурные объекты с участием госфинансирования. Туристический кластер — вроде бы примерно то же самое. Но есть принципиальная разница с точки зрения управления финансами. В особой экономической зоне ситуацию контролировали Министерство регионального развития (упразднено в сентябре 2014 года; его функции в части социально-экономического развития регионов были переданы Министерству экономического развития. — Прим. ред.) и управляющая компания туристско-рекреационной зоны. То есть то, какие объекты и где строить, определяет министерство, а управляющая компания контролирует выполнение. В случае с ФЦП субъект Федерации сам выходит с инициативой, где было бы наиболее эффективно создавать туристскую дестинацию с инфраструктурой, объектами размещения и туристического интереса. На местах лучше, чем «наверху», знают, где нужно построить дорогу, реконструировать набережную, куда подвести инженерные коммуникации. И мы выделяем деньги не инвестору, мы выделяем деньги в виде субсидии субъекту Российской Федерации, а уже субъект работает напрямую с инвестором на тех условиях, которые у них записаны в соглашении.
В особых экономических зонах инициатива во многом передана федеральным органам. Но сейчас они идут тем же путем: многие полномочия и функции будут передаваться субъектам Федерации. Практика показала, что такое управление эффективнее.
— Каким образом сегодня желающие могут войти в программу и получить государственное софинансирование?
— Субъект Федерации презентует свой проект на заседании координационного совета ФЦП, куда входят представители Федерального агентства по туризму, министерств культуры, спорта, экономического развития, представители общественных объединений — например, Российского союза туриндустрии, Ассоциации туроператоров России и др. Каждый член совета оценивает проект в определенное количество баллов. Потом мы все сводим воедино, считаем и присваиваем проекту свой «рейтинг». Если проект набрал менее 50% возможного количества баллов, то мы его даже не рассматриваем.
Критерии разные. Во-первых, оценивается способность инвесторов соблюдать условия софинансирования. Во-вторых, перспектива самой туристской дестинации. Строго говоря, туристический потенциал на территории России есть почти везде, но он разного уровня. В любом селе можно обнаружить какой-нибудь объект туристического или рекреационного назначения (например, пруд), который в случае получения инвестиций превратится в достопримечательность районного, муниципального или регионального масштаба, и туда с удовольствием будут приезжать люди. Но это не значит, что такой проект должна поддерживать Российская Федерация. Может быть, там будет достаточно поддержки в миллион рублей, выделенных из регионального бюджета. Нам же важны туристские дестинации, которые влияют в целом на турпотоки в стране.
— И какие направления вы считаете наиболее перспективными?
— Наша цель сегодня — это не поиск каких-то отдаленных перспектив. Необходимо поддерживать уже существующие, традиционные для страны виды туризма. Если это центральная полоса, то речь идет о туризме культурно-познавательном. Есть Золотое кольцо — сложившийся бренд, хороший турпродукт с давно выстроенной маршрутной сетью, и этот продукт нужно развивать. Возьмем Владимирскую область: туристический поток здесь фокусируется в основном на Суздале. Там достаточно мест размещения, прекрасные объекты показа и в целом хорошая инфраструктура, но не хватает объектов развлечений. Люди не остаются в городе на ночь. А для развития туризма и повышения доходов от этого вида деятельности принципиально важно, чтобы туристы останавливались в гостиницах. Значит, нужно продумать программу событий, мероприятий и вечерних развлечений. При гостиницах нужно открывать хорошие рестораны. Нужны спортивные учреждения, банные комплексы, ремесленные мастерские. Вы приехали в город, посетили гончарную мастерскую, увлеклись гончарным кругом, поработали на нем. И вот вам нужно переночевать в городе, чтобы поутру получить расписанный и обожженный горшок, изготовленный собственными руками. Приятно же! И экономика города в выигрыше. Плюс еще масса удовольствий: покататься на лошадях, попариться в бане. Если смотреть шире, то необходимо больше активностей для туриста во всех дестинациях. Нужно больше аквапарков, загородных объектов, местных «изюминок» на маршруте — вроде посещения лосиной фермы. Маршрутная сеть может и должна выходить далеко за пределы собственно туристического кластера. Что такое вообще кластер? Это набор более или менее компактно расположенных туристических объектов, которые создают синергию.
Другое направление развития — пляжный туризм. Здесь у россиян на самом деле большой выбор. Вы можете поехать, скажем, в Калининград или на Дальний Восток в определенное время года, там неплохие пляжи. Прекрасные пески есть в Дагестане, однако об этом у нас почему-то забывают. Но, скорее всего, вы выберете Черное море. Пляжные территории у нас очень протяженные: есть Геленджик, Анапа… И мы готовы в рамках ФЦП поддерживать пляжный кластер, а не только Сочи с его уже созданной инфраструктурой. Потому что россияне все равно предпочитают пляжный отдых.
— То есть ФЦП поддерживает специализированные кластеры, традиционные для России?
— Да, но это не значит, что в кластере не может быть других видов туризма. Должно быть много дополнительных услуг — выезды в горы, на источники и пр. Но у каждой территории есть своя основная специализация. Горнолыжный туризм — это Северный Кавказ, Домбай, Архыз. В Кемеровской области, в Шерегеше, мы поддерживаем проект большой горнолыжной базы, где в прошлом году побывал почти миллион человек. Хотя немало горнолыжных трасс есть и в Московской области. Но она здесь все-таки не совсем конкурентоспособна по сравнению с другими регионами. Новый кластер создается в Горно-Алтайске. Зону Алтайского края, Республики Алтай, Кемерово мы выделили как место, где развивается как горнолыжный, так и санаторно-курортный туризм.
— В программе участвуют автотуристические кластеры. Что это такое?
— У них пока небольшая доля. Надеюсь, что программа по их развитию будет продлена, хотя я бы не сказал, что первый опыт был вполне успешным. Но у нас очень много самостоятельных туристов, особенно «туристов выходного дня», которые выезжают из мегаполиса в соседние регионы. В Московской области для них даже появилась специальная навигация — коричневые таблички с указанием объектов. Иногда и не думаешь куда-то ехать, а становится любопытно и хочется посмотреть, что же там за мини-отель, кафе или ферма. Такие объекты должны собираться в то, что называется автокластером. Автокластеры очень нужны на крупных трассах — ведь из Москвы доехать на Черное море без остановок сложно. А личного автотранспорта у людей становится больше. В том числе «автодомов», которым нужны специально оборудованные стоянки. Создание автотуристических кластеров — это новая, еще не решенная задача.
— Россияне все больше путешествуют по стране и все меньше выезжают за рубеж. Что сильнее всего повлияло на изменение туристических привычек?
— В первую очередь девальвация рубля. Санкции вряд ли оказали серьезное влияние на ситуацию. У нас произошло даже некоторое сокращение количества выездов в Китай: раньше люди, живущие в приграничной зоне, чаще ездили туда за вещами.
Еще на оживление внутреннего туризма повлияли патриотичные настроения в обществе. Поездки в Крым — это же некая ностальгия. Там очень интересные места, где хочется отдыхать. Мы, может быть, подзабыли об этом в связи с украинскими событиями, но народ обязательно поедет в Крым в этом году. И инфраструктура подтянется. Так всегда бывает там, куда направляются большие туристические потоки.
— А какова динамика въездного туризма?
— Быстрее всего растет поток туристов из Китая. И сейчас их доля в российском въездном туризме самая большая. Под китайских туристов мы затачиваем целые программы под брендом China Friendly («Дружественный Китай»). Но не всегда наши отели готовы к приему гостей из КНР. Таблички, надписи, объявления — в основном по-русски и по-английски. Требуется больше ресторанов с китайской кухней: особенность китайцев в том, что они хоть и готовы пробовать европейскую еду, но постоянно есть ее не хотят. То же самое касается гостей из других стран. Сейчас увеличились потоки из Ирана, Кореи. Нужно больше гостиниц и ресторанов, которые могут сделать специальное предложение для таких гостей, магазины с халяльной продукцией. И ничего страшного в этом нет. В Европе я видел на магазинах вывески на китайском языке.
— А вы сами — где предпочитаете отдыхать в России?
— С отпуском в этом году не получается, но в следующем обязательно поеду на Кавказские Минеральные воды — в Ессентуки, Кисловодск, Железноводск. Одно время россияне массово ехали на пляжи. Всем хотелось коктейлей, баров, ночных клубов. Но сейчас приоритеты меняются, люди стали больше следить за здоровьем. И если сегодня вложить деньги в развитие санаторно-курортных объектов, то можно получить хороший эффект. Сама база, возможно, находится не в лучшем состоянии. Но в России остались лучшие в мире лечебные программы. Во многих субъектах есть прекрасные источники, грязи, чистейший воздух, и если правильно применять лечебные и оздоровительные методики, то люди туда поедут. К тому же в Кавминводах удобная транспортная логистика: аэропорт находится в 20–30 километрах от Кисловодска. Там, возможно, не хватает развлечений для туристов, зато уже выстроена маршрутная сеть: из Кисловодска можно поехать в Домбай, на водопады, в горы. Мне кажется, что наши лечебно-оздоровительные курорты — одно из самых недооцененных направлений туризма.
Эта беседа была опубликована 29 апреля 2016 года в «Бизнес журнале». Всё бы ничего, да только вот давно разными экспертами ставится вопрос о целесообразности создания особых экономических зон (ОЭЗ). Дождались. Президент РФ тоже обратил внимание на расходы бюджета по федеральной целевой программе «Развитие внутреннего и въездного туризма в РФ на 2011-2018 годы».
Президент России Владимир Путин отдал поручение правительству РФ приостановить создание новых особых экономических зон (ОЭЗ) и прекратить работу десяти неэффективных ОЭЗ. Все действующие ОЭЗ будут переданы регионам. Путин также распорядился разработать единую стратегию работы ОЭЗ. Поручения главы государства должны быть исполнены до 30 июня.
Минэкономразвития к октябрю подготовит доклад об эффективности функционирования особых экономических зон и предложения по ликвидации неэффективных ОЭЗ. Пока принято предварительное решение об исключении из списка зоны на острове Русский, на котором проходил саммит АТЭС в 2012 году.
Глава контрольного управления президента Константин Чуйченко сообщил главе государства, ссылаясь на данные Счетной палаты, что с 2006 года на 33 особых экономических зоны потрачено 186 млрд рублей, 24 млрд рублей из них не использованы. Об этом пишет газета «Коммерсант» со ссылкой на ведомственную переписку, с которой удалось ознакомиться изданию.
Создание одного рабочего места в ОЭЗ обошлось бюджету в 10 млн рублей.
Также в распоряжении издания оказалось поручение курирующего этот вопрос вице-премьера Дмитрия Козака, согласно которому Министерство экономики России до 17 июня должно представить в Доме правительства проект доклада президенту.
Проверки ОЭЗ были вызваны жалобами Владимиру Путину активистов «Общероссийского народного фронта» (ОНФ) в ноябре 2015 года.
Особые экономические зоны были созданы в июле 2005 года по специальному закону. На 1 января в 30 субъектах было 33 особых экономических зоны. По данным Министерства экономики, с 2006 по 2015 год в них пришли более 400 инвесторов, из них около 80 — из 29 стран.
http://b-mag.ru/2016/gospodderzhka/klasternyiy-podhod/
http://izvestia.ru/news/617372
