1,592 Просмотров
Вот и завершился вернисаж «Диалоги» выдающейся Липецкой художницы Лидии Васильевной Скаргиной (Юровой). «Всегда существует диалог художника со зрителем. Если зритель не реагирует, значит, диалога нет»,- так объясняет происхождение бренда сама Лидия Скаргина. В апреле она отметила свой 80-летний юбилей. На выставке было представлено более100 живописных работ в жанре пейзажа и натюрморта.
Кто же эта художница? Вот что пишут о ней.
За окном мастерской долго-долго течёт река, и плывут в ней птицы. Меняются холсты на мольберте, буднично счищается краска с палитры… Хозяйка мастерской очень открыта, в ней напрочь отсутствует пафос Мэтра, хотя сегодня Лидия Скаргина — один из ведущих художников Липецка.
Мы заходим в мастерскую Лидии Скаргиной и… начинаем лететь! Перед нами — мост, большая река, дорога, небо. Не сразу осознаёшь, что это огромное окно, открывающее вид на площадь Мира и реку Воронеж. Мастерская художницы находится в мансарде старого дома — в лучших традициях богемы. Мы оглядываемся, и начинается диффузия нашего мира и мира Лидии Скаргиной.

«Я уже два года здесь. Раньше в этой мастерской работал Вилен Дворянчиков. Моя находится по соседству, я в ней пробыла 25 лет. Поэтому эта для меня ещё чужая».
Я подхожу к окну, чтобы насладиться холодным осенним пейзажем. И обращаю внимание на кашпо передо мной. «Что это… Клубника?!» «Да, — отвечает Лидия Васильевна, — я в прошлом году к Новому году вырастила». Поворачиваюсь в большому зеркалу, за которым зазеркалье мастерской. Над ним композиция из веток с ангелом. А ещё выше — гипсовый профиль Петра Первого. Напротив — посмертная маска Пушкина. На мольберте в центре — большой холст, а вокруг — картины…
— Я вообще подолгу пишу, иногда лет по двадцать, когда работы уже неподъёмные становятся. Сейчас я хочу, чтобы за три сеанса было готово. Хочу. Но как получится — не знаю. Мне нравится выражение:
«Вору нужно вовремя смыться, а художнику — вовремя остановиться».
Несмотря на солидный живописный опыт, в Лидии Скаргиной чувствуется постоянный поиск, неудовлетворённость. А главное в её творчестве — взрывная энергия, выплёскивающаяся на холсты. Её картины — это её характер, жизнелюбивый, неугомонный. Видимо, поэтому сюжеты трудно отнести к конкретному жанру, порой они перетекают друг в друга. Но всё же чаще всего встречаются цветочные натюрморты и фигуры в интерьере.
«В работе всегда делаешь композицию ради композиции, а потом уже решаешь, что это будет — фигуратив или абстракция».








— Когда я жила в детском доме в Мстёре, хорошо писала сочинения, я любила это. Их потом всегда зачитывали. Поэтому в четырнадцать лет, когда заканчивала седьмой класс, была уверена, что стану писателем. Но отец тогда забрал нас в Сибирь, в город Северо-Енисейск, это Крайний север. Оттуда можно было уехать всего два раза в год. Я хотела учиться, и когда смогла выехать оттуда в апреле, вступительные экзамены уже везде шли. Я вернулась в Мстёру и там же поступила в художественно-промышленное училище, которое было буквально через дорогу от моего детского дома. Подозреваю, что наши директора договорились обо мне.


— Кто на вас повлиял как на художника?
— Больше всего — мой преподаватель в мстёрском училище Юкин Владимир Яковлевич. После училища я у них была как приёмыш, мы вместо бабушек ездили к ним. Когда мой сын подрос, спросил однажды: «А кто нам эти Юкины?»

Так случайно Лидия Скаргина стала художницей. Несколько лет училась в Московском полиграфическом институте. Затем вернулась во Владимир, где работала в художественном фонде. Конечно, атмосфера старинной иконописной Мстёры не могла не отразиться на работах Скаргиной. Художница сохраняет эту красочную декоративность в холстах, превращая простые сюжеты в сказочные. Поначалу Лидия Васильевна занималась исключительно графикой. Перепробовала все возможные виды тиражной и рукотворной графики. А затем, видимо, графические средства исчерпали себя, и художница окунулась в живопись. Сегодня мы знаем её исключительно как живописца, поэтому нам хотелось бы показать прекрасные рисунки Лидии Скаргиной:











— Во Владимире были знакомы с художником Петром Диком?
— Конечно! Нас с ним вместе не приняли в Союз в 1976 году (смеётся). Он потом на следующий год вступил, а я испугалась. Меня уже в Липецке принимали в 1984 году.
— Почему в каталогах вас обычно обозначают под двойной фамилией — Скаргина и Юрова в скобках?
— Потому что во Владимире я была замужем за Юровым, так там меня знали. А потом я вышла замуж за Скаргина и уехала в Липецк. Возникла путаница: в каталогах меня обозначали то так, то так. Поэтому я стала писать прошлую фамилию в скобках, чтобы было понятно, что это один человек.
«Получилось, что из Владимира уехала Юрова-график, а в Липецк приехала Скаргина-живописец».
С 1976 года Лидия Васильевна участвует в республиканских, региональных и областных выставках. Она провела ряд персональных выставок. После переезда в Липецк в 1982 году встал вопрос о заработке. Делать наглядную агитацию Скаргина не могла и не хотела. Поэтому стала пробовать себя в новых формах: научилась ткать гобелены, делать батики. Работала художником-оформителем в Художественно-промышленных мастерских художественного фонда РСФСР.



— Лидия Васильевна, расскажите про это панно.
— Это остатки занавеса, который я делала для Детского дома. Я красила куски бортовки анилиновыми красителями в разные цвета. А потом добавляла вышивку шёлковой ниткой.
— Когда пишете, есть кайф?
— Конечно. «Ух как я сегодня!», а на следующий день приходишь: «Какое…».
— Сколько обычно длится сеанс?
— Я прихожу в мастерскую и начинаю прыгать как блоха. Два часа работаю, потом перерыв, грунтую холсты. Обычно за день прикасаюсь к пяти-шести работам. Какие-то качества из одной работы переходят в другие. Давно уже слышала высказывание: «Каждая работа выходит из предыдущей». В целом да, но сейчас это всё же фраза не для меня.
«Я всегда работы вымучиваю, но в конце стараюсь показать ощущение, что это сделано за один сеанс левой пяткой. Муки должны оставаться на кухне».
— Пишете на пленэре?
— Вообще в последние годы для меня натуры не существует. Но пару лет назад я была во Владимир, а ещё в Македонии. Однажды в Выставочном зале ко мне подходит искусствовед Таня Кроль и говорит: «Смотри, какие люди красивые». Мы подошли, и через пять минут стали друзьями. Это были переводчики из Македонии. Приглашали нас к себе. Я им говорю: «Я не умею просто отдыхать». И мне подсказали, куда отправить работы, чтобы поучаствовать в международном пленэре в их стране. Я отправила, и через день мне пришло приглашение. В нашей группе почти все были славянами — из восемнадцати человек только шестеро македонцы. Мы жили в старинном монастыре в горах. А рядом — Охритское озеро, аналог нашего Байкала, только меньше. Очень красиво!
— Бывали у вас длительные перерывы в творчестве?
— Жизнь долгая, всё бывало. Иногда думаешь: «Чтоб я ещё раз пришла в эту мастерскую!» И чувствуешь себя как загнанная лошадь. Ведь что-то новое уже не скажешь, а всё равно идёшь и делаешь. Один раз разговаривали на эту тему с художником Олегом Кузиным. Кому это нужно? Тебе нужно? Мне нужно. Ну и всё. А вообще:
«Стопроцентная свобода — это палка о двух концах!»
Самое удивительное в Лидии Скаргиной — её улыбка. Даже рассказывая грустные вещи про себя и свою семью, Лидия Васильевна не позволяет печальной эмоции надолго задерживаться. Всего на миг художница опускает глаза, но, вовремя распознав грусть, смахивает её с лица и улыбается нам. Видимо, секрет её молодости в таком постоянном самоконтроле, а главное — в принятии жизни. Всей жизни: эпохи, которая сменилась на её глазах, новых техник рисования вплоть до компьютерной графики, новых людей (даже если они тоже художники).
«Несколько лет назад я обалдела от возможностей, которые даёт компьютерная графика. Круглые сутки сидела и творила в программах Photoshop и Xara. Но как это применить, пока не знаю».
— Лидия Василия, кто вам нравится из художников?
— Да все! Недавно открыла для себя Шишкина. Вроде бы эти медведи всем с детства знакомы. Но когда рассматриваешь его не по репродукциям, а вживую, видишь много тонкостей. Например, он не накладывал мазки друг на друга, поэтому там даже просветы холста кое-где видны. И у него холст от этого дышит.
— Когда началась свобода, все увлеклись западным искусством. В 1956 году в Москве была первая выставка Пикассо. Это был прорыв. В Третьяковке тогда достали всё из запасников, умудрились сохранить. Тогда ведь даже Филонов был под запретом. А про Шишкина, конечно, забыли.
А из липецких для меня на первом месте Василий Шевченко и Виктор Сорокин. Я Виктора Семёновича впервые увидела в 1971 году на выставке в Манеже. Удивилась, как можно было так зелёный увидеть! А здесь мы сразу закорешились. Поэтому про любимого художника могу ответить так:
«Богов у меня много».
— А сейчас кто любимый художник? Конечно Матисс?
— Конечно, Матисс, — улыбнулась Лидия.
Работы Лидии Васильевны Скаргиной хранятся во Владимиро-Суздальском архитектурно-художественном музее, Липецком областном художественном музее, в краеведческих музеях Липецка, Воронежа, Белгорода и в частных коллекциях в России и за рубежом.
Из:http://ku48.ru/article/1952
Евгения Кролевская, фото Татьяны Рыжковой.